Наверно этот очередной (неудачный) опыт написания маааленького рассказика не стоило и выкидывать сюда, но поздно что-то менять...
Возвращение...
После прочтения - выкинуть из головы... Пачка сигарет “LM”, старая зажигалка, которую ему подарили на шестнадцатилетие, MP-3 «Арии» на дне рюкзака с изображением волка, - вот все, что осталось у него от его прошлой жизни… Все, что осталось от того человека, который звался его именем и носил его лицо, словно маску…
Конечно, на «маске» подобное отношение не могло не отразиться. За 25 лет, что ею пользовался кто-то чужой она изменилась… И он сам, посмотрев в зеркало не сразу узнал там себя… Это лицо было уже каким-то чужим…
Он чувствовал легкую злобу на того, кто так состарил его лицо, но знал, что злиться стоит только на себя самого. Ведь это именно он оставил свое тело на растерзание «чужакам». И они приняли его жертву с радостью. Они заселили его мозг своими мыслями. Они населили его душу своими чувствами. Они научили его говорить свои любимые слова. Они сделали его «правильным». Они…
В сущности они не вызывали у него к себе ненависти… ведь они тоже лишь жертвы. Они тоже когда-то были другими, но попав сюда так же как он отдали свое тело на растерзание… Но они сделали большую ошибку, когда позволили всему тому, что считалось «правильным», проникнуть не только в их тело, но и их душу… Они стали такими, какими их сделали. А он… Он вырвался.
Он смог их обыграть. Он освободился от них, хоть это и стоило ему стольких жертв… За это освобождение он заплатил двадцатью пятью годами бессмысленного существования, наполненного повседневностью, посредственностью, какими-то чуждыми ему саму мыслями… Он влачил это существование, и единственное, что заставляло его это делать – это мысль о том, что он сможет вернуть себя, что он сможет вырваться.
И у него получилось.
Однажды он посмотрел в зеркало и понял, что на него смотрят совсем другие глаза… Понял, что смотрит он сам!
Как будто кто-то щелкнул выключателем, и над ним зажглась лампочка…
Нет. Не над ним. Внутри него.
Вдруг вспыхнул свет в его глазах…
И он понял, что снова жив…
И он понял: если он останется там, где был до этого момента, они снова сделают из него послушную куклу. И эта показная свобода… этот знак анархии на рукаве, эти «панковские штучки» - не знак того, что поводок отпущен… Это только затягивает ошейник…
Это не протест – это приговор…
Но он избавился от этого поводка. Он избавился от ошейника.
Он ушел.
Рядом тормознула какая-то тачка. Из нее высунулся «продвинутый чел» с предложением «подкинуть куда надо»…
Ему хватило мимолетного взгляда… и фраза: «Спасибо, я сам» была адресована уже захлопнувшейся дверце.
А впереди длинная дорога… Впереди дни и ночи пути.
А впереди вечность...