я - СОВЕСТЬ...
Часть III.
Три альбома за два года, довольно крупный тур по России с собственной программой. Славику удалось наконец перевезти жену в Петербург. Надин тоже потихоньку устраивала личную жизнь (все шло к замужеству, но она не признавалась в этом никому). Хук полностью погрузился в освоение разнообразных музыкальных инструментов (и, кстати, вполне преуспел на этом поприще). Руслан бросал пить и курить (хотя преуспевал в этом меньше, чем Хук в музицировании, но очень старался), а также маньячил покупкой инструментов (одних только акустических гитар у него было три),объясняя это «поиском наилучшего звучания». Силма бросила курить (причина проста до безобразия – периодически начинали возникать проблемы со связками) и отдала себя на растерзание музам, а полученное месиво – на растерзание группе (то есть Славику).
читать дальше
- Тут надо что-то с ритмом делать, - многозначительно помолчав произнес Слава и посмотрел на Силму, - понять не могу. Уже столько пишешь песни, и никак не можешь сладить с ритмом, пора бы уже.
Она виновато улыбнулась:
- Это еще не все. Я принесла еще и радостную весть!
Рус оживился:
- Что, производителей безалкогольного пива наказали за обман покупателей?
- Лучше! Нас приглашают на фестиваль в начале августа! У нас три месяца на подготовку.
- А тебя мы посадим на качели, и будем раскачивать над залом! Не забудь только громко хохотать, - Женя устало откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Виолончель лежала рядом, поблескивая отполированным боком. Надин придирчиво осмотрела маникюр и произнесла слова, которые вертелись у всех в головах уже пол года:
- А может отдохнем пока?
Кто-то должен был решиться их произнести, все понимали это, но в комнате все-таки воцарилось неловкое молчание, прерванное звоном струны.
- Неплохо было бы. Я на море хочу, у меня в Крыму родственниковская дача. Кто со мной? – Жениного оптимизма почему-то никто не поддержал.
- Мы же еще не решили, будем ли отдыхать, - глубокомысленно сказала Силма.
- А что тут решать. Две недели отдохнем, а после с новыми силами за собственные… то есть, за подготовку к фесту и альбом… так?
- Почти, Рус. Две недели не слишком ли долго?
- А не слишком ли мало?
- Как раз к Алине съездить, - чуть слышно пробормотал Славик.
- Надин, не заводись. В конце концов, две недели – как раз реальный срок. Ни много, ни мало. Через две недели, здесь.
* * *
Телефон на тумбочке завибрировал. Лениво потянувшись, она взяла его собралась отключить, но не стала, увидев, что, вопреки ожиданиям, это был не будильник.
- Насть, у тебя где-то была пустая дача. Она еще пустая? – раздался в трубке радостный голос Силмы.
- Во-первых, доброе утро, - еще не проснувшись пробормотала она, ища ногами тапочки, которые затерялись где-то среди шерсти прикроватного коврика.
- Издеваешься?
- Да. А во-вторых, пустой ей быть, я так понимаю, недолго.
- Именно. На две недели, я ее занимаю.
- Ты? Или вы?
- Не все так плохо. Только я.
- Что же так?
- Отпуск.
- А остальные где?
- Разъехались по гостям, дачам и даже курортам!
- Ладно. Подъезжай ко мне, насколько я знаю, добраться до дачи ты сама не сможешь, электрички туда не ходят.
- Жди!
* * *
- А теперь рассказывай как у тебя, что у тебя? Как твое «ничего»?
- Мое «ничего» - прекрасно. Если хоть немного следишь за музыкальным миром, должна быть в курсе, что у меня и как!
- Это-то я знаю, за миром может и не особо, но за тобой слежу. А в остальном?
- А что остальное?
Горячий глинтвейн был не самым любимым напитком Силмы, но когда на улице дождь и ветер, и ты только что зашла в дом с открытой веранды – он оказывает самое положительное действие.
- Ну… Личная жизнь, и все такое.
Силма отвела взгляд.
- Он больше не звонит?
- У меня уже год, как поменялся телефон.
- Но чувства остались?
Силма невесело и коротко рассмеялась.
- Настя, оставим эту тему, хорошо? Лучше ты рассказывай!
- У меня-то все отлично. Учебу закончила, работу хорошую нашла, муж не бедный…
- То-то по даче заметно! А тебя теперь наверно Анастасией Андреевной звать правильнее.
- Только не это! Начинаю ненавидеть свое отчество!
- А помнишь, как в восьмом классе нас просили провести урок для младшеклассников? Я еще тормознула, обозвав тебя Анастасией Владимировной!
Они рассмеялись.
- А помнишь…
* * *
«Второй день отдыха, радоваться надо, а я сижу, уже опять о работе думаю», - пронеслось в голове у Силмы, и почему-то эта мысль показалась ей странной. «Наверное, потому, что я почти никогда не думала о группе и нашем творчестве, как о работе. А теперь не только думаю, но и отдыхаю».
Она налила себе горячего шоколаду (тоже, по ее мнению, отвратное пойло, но кофе не было, а чай заваривать лень), но застыла поднеся чашку ко рту. К дому подъезжала машина, а за рулем почему-то был…
- Здравствуй, Валера, - произнесла она стоя на веранде, глядя как из машины выходит молодой человек в джинсовом костюме.
- Ну здравствуй, коль не шутишь, - улыбнулся он, обнажая безупречно белые зубы.
- Как ты здесь…
- Мне Настасья звонила…
…и поставила перед фактом того, что он уезжает следующим утром, а вернее улетает. В аэропорту по прилету его встретила взятая напрокат машина, в бардачке которой лежала записка с адресом.
Особого труда поиск дачи не составил, все-таки сказались восемь прожитых в Питере лет (за эти годы он умудрился побывать в Пушкине, а тогда его еще чаще называли Царское Село, правда, он лишь проходил мимо, вместе с ребятами, когда шел «на Север»)…
- …и вот я тут.
- Надолго?
- Да… нет… не знаю, билеты еще не брал.
- А зря, завтра может уже не быть.
- Почему завтра?
- А почему не завтра?
- Не сильно ты рада моему приезду… - в голосе его слышалось разочарование.
Он знал, что прав. Она знала, что он знает, насколько он прав. Обманывать друг друга они не хотели. И не стали.
Спустя час, после его приезда, она немного примирилась с присутствием в доме еще одного человека (получалось, что он гость Настасьи, выгонять его не полагалось), к тому же он сам взялся за приготовление завтрака и чая, чем способствовал поднятию ее настроения, а следовательно мог рассчитывать на вполне нормальный разговор.
Говорили они долго. Он рассказывал о том, что твориться в ее родном городе, который она совсем забросила, рассказал, как недавно встретил ее маму, за что поплатился тремя часами беспрерывного чаепития с подробным допросом: «не слыхал ли он чего про ее дочурку». Он честно рассказал все, что знал, получилось не так и много, но пришлось много раз повторяться. Он рассказал, что его младший брат пришел из армии, научившись сносно играть на гитаре, и теперь хочет войти в какую-нибудь группу, или собрать собственную, а еще он просил Валеру привести ему фотку Силмы и ее автограф (на подобное заявление Силма рассмеялась и посоветовала ему достать дневник за девятый класс, в котором она расписывалась вместо его родителей). Он рассказал…
* * *
Было уже заполночь, когда Валера спустился на кухню выпить чая, или чего-нибудь горячительного. Силма стояла у окна, никак не отреагировав на его появление, впрочем, она могла его и вовсе не заметить. Он подошел ближе.
Свет совсем юного месяца лишь чуть-чуть отгонял темноту от ее лица. Но, не смотря на это, было заметно, как она задумчива.
Валера подошел к ней сзади и положил руку на плечо, он почувствовал как она вздрогнула от его прикосновения, обернулась.
- Как я испугалась! Господи…
- Всегда меня так называй, - он снова улыбнулся. Она не отреагировала на шутку, отвернулась и вернулась в свои мысли, которые, кажется, ни на секунду ее не покидали.
- Я скучал.
- Что? – переспросила она, отрываясь от созерцания деревьев, чьи тонкие ветви колыхались от слабого дуновения ветра.
- Я очень скучал. Я тебе звонил. Я тебе писал, правда писал, только вот отправить письма почему-то не хватало духу.
Она молчала.
- Как, хотя бы, его зовут?
Минуту она непонимающе смотрела на него, а потом…
…расхохоталась.
Сквозь смех проговорив что-то вроде:
- Слава, Женя, Руслан и… Надин считать?
Он глубоко вдохнул, и направился к бару, в котором, еще вечером заметил бутылку хорошего коньяка.
Силма еще долго хохотала сидя на подоконнике, но через пол часа Валера вдруг понял, что больше не слышит ее смеха, выглянул, но она уже ушла.
* * *
Утром (а вернее, когда проснулся) он позвонил на железнодорожный вокзал и заказал билет на тот же вечер. Силма не спускалась почти до самого его отъезда. А, спустившись, вела себя так же, как, когда он приехал.
Часть IV.
Рус сидел на диване, и пытался вспомнить, в чьей квартире стоит этот диван. Вспомнив, грязно выругался, и попытался встать. Получилось, и эта первая победа вселила в него надежду, отсюда выбраться. На шкафу нашлась полупустая бутылка водки, смешанной с пивом (кто умудрился налить пиво в бутылку, через такое узкое горлышко, а главное в каком же это надо было быть состоянии, чтобы додуматься таким образом использовать пиво, Рус в тот момент не задумывался), несколько глотков из которой произвели должный эффект. Опохмелившись, и стараясь не оглядываться на «поле пьянки», он вышел на улицу. Ветер был сильным и холодным, и это был именно тот ветер, который был необходим Руслану, чтобы наконец почувствовать себя в более или менее нормальном состоянии.
и до концаОн мог поехать на метро, но только представив себя в душной подземке, Руслан отказался от этой мысли, пойдя пешком. Прогулка привела в порядок мысли, ему даже удалось восстановить некоторую часть вчерашних событий, хотя для себя он решил, что лучше было этого не вспоминать.
Конкретного времени никто не назначил, но почему-то все решили прийти во второй половине дня, и Рус, как самый первый из пришедших, должен был бы, первым открыть на две недели запертую дверь, но как назло ключи куда-то подевались.
На третий час ожидания, спасительный ветер уже не казался просто свежим, а в шумевшую голову вползали разнообразные мысли, которые не раз, за время отдыха, посещали не только его голову:
«А что, если никто не придет»…
Он гнал эту мысль, но она снова и снова пробиралась в голову и даже развивалась…
Пошел уже четвертый час ожидания, когда к дому, неторопливо подошел Хук.
- О! Жека! А я уже… жду долго.
- Я подумывал раньше прийти, но решил, что тут никого не будет.
- Хорошо, что вообще пришел. Давно приехал?
- Недавно. Не так и далеко я уезжал…
… А в Тульской области у него жила старая бабушка, которая в нем души не чаяла. Оно и понятно, ведь это единственный внучек, который навещал ее после того, как ему исполнилось десять лет, и родители перестали затаскивать его в деревню насильно. Кроме того, в свои редкие приезды он много ей помогал, заменяя собой целую ремонтную бригаду рабочих. В общем – мечта любой бабушки!
Помогал он и в другом, соседские мальчишки периодически залазили к бабе Варе в сад, воровать яблоки. И все бы ничего, только почему-то от лазания, постоянно ломался забор. Да и старый пес, который лет семь назад мог дать им хороший отпор, их сильно пугался. После непродолжительного общения с Женей они предпочитали не вспоминать о том, что у бабы Вари есть яблони. Но спустя год-два находились новые претенденты на «разговор» с внучком. А Женя не зря носил прозвище – Хук, оно относилось еще к тому времени, когда он учился в средней школе и занимался боксом, говорят, даже подавал большие надежды. Правда, бить так, что бы не оставалось следов, но приносился максимальный ущерб здоровью, он научился не на занятиях боксом…
И вот, впервые за четыре года, Женя приехал к бабушке… и нашел на места старого сада с многолетними яблонями, довольно широкую дорогу, подходившую к самому дому. Калитка отсутствовала, ее заменяли две палки, поставленные по диагонали. И это только начало…
Нельзя описать в нескольких словах то, насколько баба Варя была рада его приезду. Оно и понятно…
- В общем, проведенные в деревне десять дней мало напоминали отдых. Зато отдохнул по дороге обратно, и два дня здесь… Вот. А ты как?
- Да, ничего… Вообще ничего. Приехал в Крым, жить пришлось в одной комнате с братом мужа падчерицы старшего брата моего отца. Больше трех дней я не выдержал… Приехал сюда, сразу же Ярослав затащил на какую-то пьянку. На следующий день собрались у чьей-то подруги… Ну, как обычно.
- По тебе заметно.
Руслан уже хотел ответить что-то резкое, но в замочной скважине в этот момент кто-то заскрежетал ключом.
Парни обернулись на звук и, почему-то, затаили дыхание.
* * *
Силма чертыхалась, пока отыскивала в сумке ключи. Руки постоянно натыкались на какие-то бумажки, зажигалки, деньги и жевательную резинку. После непродолжительной борьбы с собственной сумкой она все-таки извлекла заветный ключик и открыла дверь.
В квартире ее встретили две абсолютно счастливые морды (впрочем одна из них была довольно таки помятой, и выглядела непрезентабельно, хотя чего еще можно было ожидать от морды Руса).
- Нас уже трое! – воскликнул Хук, и с присущей ему быстротой достал из своего пакета бутылку вина.
Силма вскинула одну бровь.
- А остальные где?
- Еще не приехали.
- Понятненько. А штопор у кого-нибудь есть?
* * *
Было уже семь вечера, когда к уже собравшимся, присоединился Слава. За его показной радостью встречи нельзя было не заметить, что он находится в не очень хорошем расположении духа. Впрочем, это будет еще сказано, он был подавлен.
Как оказалось «подавило» его то, что встретило его в родном городе…
…А встретила его Алина, которая пришла лишь, чтобы сообщить ему о поданных ею документах… на развод. Славе осталось лишь спросить почему.
Алина предвидела этот вопрос и сразу ответила.
- Я тебя больше не люблю. Да и ты меня не любишь, ты променял меня на этот свой «Океан». Пять твоих друзей и я. Ты наверно меня стыдился, поэтому и не часто приглашал меня на ваши концерты, и уж тем более репетиции. Я ни разу не была на ваших репетициях! А тот гастрольный тур. После приезда ты стал совсем другим. Но я не хочу, что бы ты бросал группу, или… В общем, я не могу с тобой жить. Я…
Она говорила долго… Она сказала больше чем достаточно. Он не стал доводить дело до суда, он просто подписал, где она просила, и пошел к друзьям. На пятый день гулянки она пришла, привела его в более или менее божеский вид и отвела на вокзал, где он должен был сесть на поезд до Питера. И он сел. И снова, высунувшись в единственное открывшееся окно в вагоне, прокричал:
- Я тебя люблю…
Он закончил свой рассказ приходом на вокзал.
- А в остальном, отдых был прекрасным. Кстати, где Надин? И когда мы собираемся приступать к репетициям, у нас осталось два с половиной месяца, а представить надо бы что-нибудь новенькое. У меня тут есть некоторые мыслишки, их надо доработать…
- У меня есть несколько текстов, вернее текстов много, но из них лучше собрать что-нибудь одно, - оживилась Силма.
- Эй, что вы так понеслись. Дождемся Надин, у нее бывают озарения, может подсказать, да и не очень хорошо начинать работу, когда еще не все собрались, - подал голос Руслан, который уже начал засыпать, раскинувшись на диване.
* * *
Надин они ждали зря. Она не появилась ни на следующий день, ни через три дня. В конце недели она позвонила с радостными воплями:
- Силма! У меня радость! Я замуж выхожу! Он все-таки сделал мне предложение! Поздравь меня!
- А что ты так долго не приезжаешь?
- Ой, Силмик, я наверно не скоро приеду… Он меня в Москву пригласил, с родителями знакомить, а после свадьбы сказал, что лучше будет, если я у него останусь жить. То есть тут, в Москве…
- А как же мы?
- Я приеду… то есть я не приеду… ой… Не надо так говорить, у меня складывается впечатление, что я вас предала…
- Ну что ты, - Силма постаралась как можно больше смягчить голос, - мы за тебя очень рады. Пришлешь пару фоток со свадьбы?
- Конечно! Может, вы сами приедете?
- У нас вряд ли получится.
- Кстати, перед фестивалем вы мне позвоните, я смогу сыграть!
- Конечно мы позвоним, - Силма, впрочем и Надин, уже тогда понимала, что звонить она не будет.
Надин ушла из группы.
*
Через два года Руслан начал сольную карьеру, собрал вокруг себя довольно неплохих музыкантов, и стал сам играть, и петь, и звукорежиссером сам был, и аранжировщиком, и автором и текстов, и музыки…
*
Еще через три года (записав в обновленном составе один альбом) группа «Океан17» разбилась на два коллектива: «Океан17» и «Силентиум (Silentium – лат.)».
Название «Океан17» оставил за собой основатель – Хук. А Силма и Слава, отделившиеся по неизвестной никому причине, не стали забирать у океанщиков старые песни, таким образом, начав свое творчество практически с нуля.
*
В новом составе «Океана17» от основателей оставался только Хук, но по страшному стечению обстоятельств, вскоре не осталось и его. Жеку подвела его любовь к быстрой езде на мотоцикле. В случившейся аварии он не был виноват, водитель, выехавшего на повороте на встречную полосу BMW, был пьян. Неизвестно, остался бы он жив, если бы был в шлеме (что сомнительно), но именно в тот вечер он гнал по шоссе без своего именного шлема, который ему подарил Руслан, с которым они сохранили дружеские отношения, даже после столь быстрого ухода из группы.
Парни, оставшись без Хука, посчитали невозможным и далее называться «Океан17». Осенью 1997 года группа перестала существовать.
*
«Silentium» продержался ненамного дольше. Слава ушел со сцены. Силма переквалифицировалась с больших концертов на клубники, и с ностальгией вспоминала квартирники…
Все.
Три альбома за два года, довольно крупный тур по России с собственной программой. Славику удалось наконец перевезти жену в Петербург. Надин тоже потихоньку устраивала личную жизнь (все шло к замужеству, но она не признавалась в этом никому). Хук полностью погрузился в освоение разнообразных музыкальных инструментов (и, кстати, вполне преуспел на этом поприще). Руслан бросал пить и курить (хотя преуспевал в этом меньше, чем Хук в музицировании, но очень старался), а также маньячил покупкой инструментов (одних только акустических гитар у него было три),объясняя это «поиском наилучшего звучания». Силма бросила курить (причина проста до безобразия – периодически начинали возникать проблемы со связками) и отдала себя на растерзание музам, а полученное месиво – на растерзание группе (то есть Славику).
читать дальше
- Тут надо что-то с ритмом делать, - многозначительно помолчав произнес Слава и посмотрел на Силму, - понять не могу. Уже столько пишешь песни, и никак не можешь сладить с ритмом, пора бы уже.
Она виновато улыбнулась:
- Это еще не все. Я принесла еще и радостную весть!
Рус оживился:
- Что, производителей безалкогольного пива наказали за обман покупателей?
- Лучше! Нас приглашают на фестиваль в начале августа! У нас три месяца на подготовку.
- А тебя мы посадим на качели, и будем раскачивать над залом! Не забудь только громко хохотать, - Женя устало откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Виолончель лежала рядом, поблескивая отполированным боком. Надин придирчиво осмотрела маникюр и произнесла слова, которые вертелись у всех в головах уже пол года:
- А может отдохнем пока?
Кто-то должен был решиться их произнести, все понимали это, но в комнате все-таки воцарилось неловкое молчание, прерванное звоном струны.
- Неплохо было бы. Я на море хочу, у меня в Крыму родственниковская дача. Кто со мной? – Жениного оптимизма почему-то никто не поддержал.
- Мы же еще не решили, будем ли отдыхать, - глубокомысленно сказала Силма.
- А что тут решать. Две недели отдохнем, а после с новыми силами за собственные… то есть, за подготовку к фесту и альбом… так?
- Почти, Рус. Две недели не слишком ли долго?
- А не слишком ли мало?
- Как раз к Алине съездить, - чуть слышно пробормотал Славик.
- Надин, не заводись. В конце концов, две недели – как раз реальный срок. Ни много, ни мало. Через две недели, здесь.
* * *
Телефон на тумбочке завибрировал. Лениво потянувшись, она взяла его собралась отключить, но не стала, увидев, что, вопреки ожиданиям, это был не будильник.
- Насть, у тебя где-то была пустая дача. Она еще пустая? – раздался в трубке радостный голос Силмы.
- Во-первых, доброе утро, - еще не проснувшись пробормотала она, ища ногами тапочки, которые затерялись где-то среди шерсти прикроватного коврика.
- Издеваешься?
- Да. А во-вторых, пустой ей быть, я так понимаю, недолго.
- Именно. На две недели, я ее занимаю.
- Ты? Или вы?
- Не все так плохо. Только я.
- Что же так?
- Отпуск.
- А остальные где?
- Разъехались по гостям, дачам и даже курортам!
- Ладно. Подъезжай ко мне, насколько я знаю, добраться до дачи ты сама не сможешь, электрички туда не ходят.
- Жди!
* * *
- А теперь рассказывай как у тебя, что у тебя? Как твое «ничего»?
- Мое «ничего» - прекрасно. Если хоть немного следишь за музыкальным миром, должна быть в курсе, что у меня и как!
- Это-то я знаю, за миром может и не особо, но за тобой слежу. А в остальном?
- А что остальное?
Горячий глинтвейн был не самым любимым напитком Силмы, но когда на улице дождь и ветер, и ты только что зашла в дом с открытой веранды – он оказывает самое положительное действие.
- Ну… Личная жизнь, и все такое.
Силма отвела взгляд.
- Он больше не звонит?
- У меня уже год, как поменялся телефон.
- Но чувства остались?
Силма невесело и коротко рассмеялась.
- Настя, оставим эту тему, хорошо? Лучше ты рассказывай!
- У меня-то все отлично. Учебу закончила, работу хорошую нашла, муж не бедный…
- То-то по даче заметно! А тебя теперь наверно Анастасией Андреевной звать правильнее.
- Только не это! Начинаю ненавидеть свое отчество!
- А помнишь, как в восьмом классе нас просили провести урок для младшеклассников? Я еще тормознула, обозвав тебя Анастасией Владимировной!
Они рассмеялись.
- А помнишь…
* * *
«Второй день отдыха, радоваться надо, а я сижу, уже опять о работе думаю», - пронеслось в голове у Силмы, и почему-то эта мысль показалась ей странной. «Наверное, потому, что я почти никогда не думала о группе и нашем творчестве, как о работе. А теперь не только думаю, но и отдыхаю».
Она налила себе горячего шоколаду (тоже, по ее мнению, отвратное пойло, но кофе не было, а чай заваривать лень), но застыла поднеся чашку ко рту. К дому подъезжала машина, а за рулем почему-то был…
- Здравствуй, Валера, - произнесла она стоя на веранде, глядя как из машины выходит молодой человек в джинсовом костюме.
- Ну здравствуй, коль не шутишь, - улыбнулся он, обнажая безупречно белые зубы.
- Как ты здесь…
- Мне Настасья звонила…
…и поставила перед фактом того, что он уезжает следующим утром, а вернее улетает. В аэропорту по прилету его встретила взятая напрокат машина, в бардачке которой лежала записка с адресом.
Особого труда поиск дачи не составил, все-таки сказались восемь прожитых в Питере лет (за эти годы он умудрился побывать в Пушкине, а тогда его еще чаще называли Царское Село, правда, он лишь проходил мимо, вместе с ребятами, когда шел «на Север»)…
- …и вот я тут.
- Надолго?
- Да… нет… не знаю, билеты еще не брал.
- А зря, завтра может уже не быть.
- Почему завтра?
- А почему не завтра?
- Не сильно ты рада моему приезду… - в голосе его слышалось разочарование.
Он знал, что прав. Она знала, что он знает, насколько он прав. Обманывать друг друга они не хотели. И не стали.
Спустя час, после его приезда, она немного примирилась с присутствием в доме еще одного человека (получалось, что он гость Настасьи, выгонять его не полагалось), к тому же он сам взялся за приготовление завтрака и чая, чем способствовал поднятию ее настроения, а следовательно мог рассчитывать на вполне нормальный разговор.
Говорили они долго. Он рассказывал о том, что твориться в ее родном городе, который она совсем забросила, рассказал, как недавно встретил ее маму, за что поплатился тремя часами беспрерывного чаепития с подробным допросом: «не слыхал ли он чего про ее дочурку». Он честно рассказал все, что знал, получилось не так и много, но пришлось много раз повторяться. Он рассказал, что его младший брат пришел из армии, научившись сносно играть на гитаре, и теперь хочет войти в какую-нибудь группу, или собрать собственную, а еще он просил Валеру привести ему фотку Силмы и ее автограф (на подобное заявление Силма рассмеялась и посоветовала ему достать дневник за девятый класс, в котором она расписывалась вместо его родителей). Он рассказал…
* * *
Было уже заполночь, когда Валера спустился на кухню выпить чая, или чего-нибудь горячительного. Силма стояла у окна, никак не отреагировав на его появление, впрочем, она могла его и вовсе не заметить. Он подошел ближе.
Свет совсем юного месяца лишь чуть-чуть отгонял темноту от ее лица. Но, не смотря на это, было заметно, как она задумчива.
Валера подошел к ней сзади и положил руку на плечо, он почувствовал как она вздрогнула от его прикосновения, обернулась.
- Как я испугалась! Господи…
- Всегда меня так называй, - он снова улыбнулся. Она не отреагировала на шутку, отвернулась и вернулась в свои мысли, которые, кажется, ни на секунду ее не покидали.
- Я скучал.
- Что? – переспросила она, отрываясь от созерцания деревьев, чьи тонкие ветви колыхались от слабого дуновения ветра.
- Я очень скучал. Я тебе звонил. Я тебе писал, правда писал, только вот отправить письма почему-то не хватало духу.
Она молчала.
- Как, хотя бы, его зовут?
Минуту она непонимающе смотрела на него, а потом…
…расхохоталась.
Сквозь смех проговорив что-то вроде:
- Слава, Женя, Руслан и… Надин считать?
Он глубоко вдохнул, и направился к бару, в котором, еще вечером заметил бутылку хорошего коньяка.
Силма еще долго хохотала сидя на подоконнике, но через пол часа Валера вдруг понял, что больше не слышит ее смеха, выглянул, но она уже ушла.
* * *
Утром (а вернее, когда проснулся) он позвонил на железнодорожный вокзал и заказал билет на тот же вечер. Силма не спускалась почти до самого его отъезда. А, спустившись, вела себя так же, как, когда он приехал.
Часть IV.
Рус сидел на диване, и пытался вспомнить, в чьей квартире стоит этот диван. Вспомнив, грязно выругался, и попытался встать. Получилось, и эта первая победа вселила в него надежду, отсюда выбраться. На шкафу нашлась полупустая бутылка водки, смешанной с пивом (кто умудрился налить пиво в бутылку, через такое узкое горлышко, а главное в каком же это надо было быть состоянии, чтобы додуматься таким образом использовать пиво, Рус в тот момент не задумывался), несколько глотков из которой произвели должный эффект. Опохмелившись, и стараясь не оглядываться на «поле пьянки», он вышел на улицу. Ветер был сильным и холодным, и это был именно тот ветер, который был необходим Руслану, чтобы наконец почувствовать себя в более или менее нормальном состоянии.
и до концаОн мог поехать на метро, но только представив себя в душной подземке, Руслан отказался от этой мысли, пойдя пешком. Прогулка привела в порядок мысли, ему даже удалось восстановить некоторую часть вчерашних событий, хотя для себя он решил, что лучше было этого не вспоминать.
Конкретного времени никто не назначил, но почему-то все решили прийти во второй половине дня, и Рус, как самый первый из пришедших, должен был бы, первым открыть на две недели запертую дверь, но как назло ключи куда-то подевались.
На третий час ожидания, спасительный ветер уже не казался просто свежим, а в шумевшую голову вползали разнообразные мысли, которые не раз, за время отдыха, посещали не только его голову:
«А что, если никто не придет»…
Он гнал эту мысль, но она снова и снова пробиралась в голову и даже развивалась…
Пошел уже четвертый час ожидания, когда к дому, неторопливо подошел Хук.
- О! Жека! А я уже… жду долго.
- Я подумывал раньше прийти, но решил, что тут никого не будет.
- Хорошо, что вообще пришел. Давно приехал?
- Недавно. Не так и далеко я уезжал…
… А в Тульской области у него жила старая бабушка, которая в нем души не чаяла. Оно и понятно, ведь это единственный внучек, который навещал ее после того, как ему исполнилось десять лет, и родители перестали затаскивать его в деревню насильно. Кроме того, в свои редкие приезды он много ей помогал, заменяя собой целую ремонтную бригаду рабочих. В общем – мечта любой бабушки!
Помогал он и в другом, соседские мальчишки периодически залазили к бабе Варе в сад, воровать яблоки. И все бы ничего, только почему-то от лазания, постоянно ломался забор. Да и старый пес, который лет семь назад мог дать им хороший отпор, их сильно пугался. После непродолжительного общения с Женей они предпочитали не вспоминать о том, что у бабы Вари есть яблони. Но спустя год-два находились новые претенденты на «разговор» с внучком. А Женя не зря носил прозвище – Хук, оно относилось еще к тому времени, когда он учился в средней школе и занимался боксом, говорят, даже подавал большие надежды. Правда, бить так, что бы не оставалось следов, но приносился максимальный ущерб здоровью, он научился не на занятиях боксом…
И вот, впервые за четыре года, Женя приехал к бабушке… и нашел на места старого сада с многолетними яблонями, довольно широкую дорогу, подходившую к самому дому. Калитка отсутствовала, ее заменяли две палки, поставленные по диагонали. И это только начало…
Нельзя описать в нескольких словах то, насколько баба Варя была рада его приезду. Оно и понятно…
- В общем, проведенные в деревне десять дней мало напоминали отдых. Зато отдохнул по дороге обратно, и два дня здесь… Вот. А ты как?
- Да, ничего… Вообще ничего. Приехал в Крым, жить пришлось в одной комнате с братом мужа падчерицы старшего брата моего отца. Больше трех дней я не выдержал… Приехал сюда, сразу же Ярослав затащил на какую-то пьянку. На следующий день собрались у чьей-то подруги… Ну, как обычно.
- По тебе заметно.
Руслан уже хотел ответить что-то резкое, но в замочной скважине в этот момент кто-то заскрежетал ключом.
Парни обернулись на звук и, почему-то, затаили дыхание.
* * *
Силма чертыхалась, пока отыскивала в сумке ключи. Руки постоянно натыкались на какие-то бумажки, зажигалки, деньги и жевательную резинку. После непродолжительной борьбы с собственной сумкой она все-таки извлекла заветный ключик и открыла дверь.
В квартире ее встретили две абсолютно счастливые морды (впрочем одна из них была довольно таки помятой, и выглядела непрезентабельно, хотя чего еще можно было ожидать от морды Руса).
- Нас уже трое! – воскликнул Хук, и с присущей ему быстротой достал из своего пакета бутылку вина.
Силма вскинула одну бровь.
- А остальные где?
- Еще не приехали.
- Понятненько. А штопор у кого-нибудь есть?
* * *
Было уже семь вечера, когда к уже собравшимся, присоединился Слава. За его показной радостью встречи нельзя было не заметить, что он находится в не очень хорошем расположении духа. Впрочем, это будет еще сказано, он был подавлен.
Как оказалось «подавило» его то, что встретило его в родном городе…
…А встретила его Алина, которая пришла лишь, чтобы сообщить ему о поданных ею документах… на развод. Славе осталось лишь спросить почему.
Алина предвидела этот вопрос и сразу ответила.
- Я тебя больше не люблю. Да и ты меня не любишь, ты променял меня на этот свой «Океан». Пять твоих друзей и я. Ты наверно меня стыдился, поэтому и не часто приглашал меня на ваши концерты, и уж тем более репетиции. Я ни разу не была на ваших репетициях! А тот гастрольный тур. После приезда ты стал совсем другим. Но я не хочу, что бы ты бросал группу, или… В общем, я не могу с тобой жить. Я…
Она говорила долго… Она сказала больше чем достаточно. Он не стал доводить дело до суда, он просто подписал, где она просила, и пошел к друзьям. На пятый день гулянки она пришла, привела его в более или менее божеский вид и отвела на вокзал, где он должен был сесть на поезд до Питера. И он сел. И снова, высунувшись в единственное открывшееся окно в вагоне, прокричал:
- Я тебя люблю…
Он закончил свой рассказ приходом на вокзал.
- А в остальном, отдых был прекрасным. Кстати, где Надин? И когда мы собираемся приступать к репетициям, у нас осталось два с половиной месяца, а представить надо бы что-нибудь новенькое. У меня тут есть некоторые мыслишки, их надо доработать…
- У меня есть несколько текстов, вернее текстов много, но из них лучше собрать что-нибудь одно, - оживилась Силма.
- Эй, что вы так понеслись. Дождемся Надин, у нее бывают озарения, может подсказать, да и не очень хорошо начинать работу, когда еще не все собрались, - подал голос Руслан, который уже начал засыпать, раскинувшись на диване.
* * *
Надин они ждали зря. Она не появилась ни на следующий день, ни через три дня. В конце недели она позвонила с радостными воплями:
- Силма! У меня радость! Я замуж выхожу! Он все-таки сделал мне предложение! Поздравь меня!
- А что ты так долго не приезжаешь?
- Ой, Силмик, я наверно не скоро приеду… Он меня в Москву пригласил, с родителями знакомить, а после свадьбы сказал, что лучше будет, если я у него останусь жить. То есть тут, в Москве…
- А как же мы?
- Я приеду… то есть я не приеду… ой… Не надо так говорить, у меня складывается впечатление, что я вас предала…
- Ну что ты, - Силма постаралась как можно больше смягчить голос, - мы за тебя очень рады. Пришлешь пару фоток со свадьбы?
- Конечно! Может, вы сами приедете?
- У нас вряд ли получится.
- Кстати, перед фестивалем вы мне позвоните, я смогу сыграть!
- Конечно мы позвоним, - Силма, впрочем и Надин, уже тогда понимала, что звонить она не будет.
Надин ушла из группы.
*
Через два года Руслан начал сольную карьеру, собрал вокруг себя довольно неплохих музыкантов, и стал сам играть, и петь, и звукорежиссером сам был, и аранжировщиком, и автором и текстов, и музыки…
*
Еще через три года (записав в обновленном составе один альбом) группа «Океан17» разбилась на два коллектива: «Океан17» и «Силентиум (Silentium – лат.)».
Название «Океан17» оставил за собой основатель – Хук. А Силма и Слава, отделившиеся по неизвестной никому причине, не стали забирать у океанщиков старые песни, таким образом, начав свое творчество практически с нуля.
*
В новом составе «Океана17» от основателей оставался только Хук, но по страшному стечению обстоятельств, вскоре не осталось и его. Жеку подвела его любовь к быстрой езде на мотоцикле. В случившейся аварии он не был виноват, водитель, выехавшего на повороте на встречную полосу BMW, был пьян. Неизвестно, остался бы он жив, если бы был в шлеме (что сомнительно), но именно в тот вечер он гнал по шоссе без своего именного шлема, который ему подарил Руслан, с которым они сохранили дружеские отношения, даже после столь быстрого ухода из группы.
Парни, оставшись без Хука, посчитали невозможным и далее называться «Океан17». Осенью 1997 года группа перестала существовать.
*
«Silentium» продержался ненамного дольше. Слава ушел со сцены. Силма переквалифицировалась с больших концертов на клубники, и с ностальгией вспоминала квартирники…
Все.
-
-
21.09.2005 в 17:38Ты в принципе знаешь мое мнение. Мне очень понравилось, и я очень рада, чтоты его все-таки окончила.
А еще отдельное спасибо именно за такой конец...
-
-
21.09.2005 в 17:45Когда рядом стоит такой человек как ты, и дает "советы", довольно сложно написать по-другому
-
-
21.09.2005 в 18:04-
-
21.09.2005 в 18:08-
-
21.09.2005 в 18:21-
-
21.09.2005 в 18:27Тебя жалко пять баксов? Ты, как никто другой знаешь, как я все это писала... и это не стоит пяти баксов? С...ь...
-
-
21.09.2005 в 18:48-
-
22.09.2005 в 17:32Если бы сочла нужным, нашла бы и больше, ты просто не хочешь искать!
-
-
22.09.2005 в 20:06Это что-то изменило?
-
-
22.09.2005 в 20:12Хватит.
миримся!
-
-
22.09.2005 в 20:34-
-
22.09.2005 в 20:41-
-
22.09.2005 в 20:44зайди, прочитай...